Назиброла Паксадзе с семьёй более 20 лет живет в селе Гвердзинети. Она поселилась в одном из домов в 1999 году, с разрешения местных жителей. Сегодня это - довольно ухоженный дом. Стены сохранились, сад украшен цветами. Она говорит, что когда она поселилась в этом доме, двор был полон травы:

«Дома, где сегодня живём мы, аджарцы, все принадлежали осетинам. Во время конфликта они уехали из этого села, в основном, в Северную Осетию. Вы помните, что 1989 году в Хулойском районе было стихийное бедствие. Из-за оползня, нам во время планового расселения сначала дали дома в Ахалкалакском районе. Затем часть переехала сюда, потому что здесь условия были лучше», - говорит Назиброла Паксадзе.

В этом доме она вырастила детей. Девочки уже вышли замуж и сейчас живут в Батуми:


«Мои дочери вышли замуж в Батуми, но они очень любят здешние места, стараются проводить здесь выходные. Не могут представить себе жизнь без этой деревни», - говорит Назиброла Паксадзе.


Как аджарцы оказались в Гвердзинети. Назиброла Паксадзе говорит, что изначально в Гвердзинети поселилась одна семья. Затем с неё взяли пример ещё несколько. Как было отмечено выше, экомигрантам изначально выделили дома в Ахалкалакском районе:

«Там не было для жизни таких условий, как здесь. У меня, между прочим, были ещё и совсем другие проблемы. Одна из дочерей систематически нуждалась в лечении в Тбилиси. Из Ахалкалаки до Тбилиси довольно далеко. Поэтому я предпочла поселиться в этом селе. Тем более, что была возможность поселиться, поскольку большинство домов были пустыми. Всё травой поросло. Здесь оставалось несколько осетин. С их разрешения я вселилась в дом. В этом селе оставались родственники тех, кто жил в этом доме», - вспоминает Назиброла Паксадзе.





Сегодня Назиброла Паксадзе и другие аджарцы стоят перед дилеммой. Из Северной Осетии в Гвердзинети возвращается много семей. А несколько семей официально оформили с экомигрантами куплю-продажу на дом. Так, в основном, поступили те осетинские семьи, жизнь которых наладилась в Северной Осетии (Российская Федерация).

«Хочу сказать, что каждое лето хозяин моего дома приезжает вместе с семьёй и отдыхает в своём доме. Он мне очень благодарен и рад, что его дом уцелел. У нас бывают разговоры о покупке дома, но он не хочет продавать дом. Он любит своё село. Несмотря на то, что жизнь его налажена в Северной Осетии, всё-таки он хочет, чтобы у него был здесь свой очаг. Сейчас и я в таком положении, что даже если бы он продавал, я бы всё равно не смогла купить. Я очень благодарна ему за то, что он позволяет мне жить в этом доме», - рассказывает госпожа Назиброла.




На настоящий момент жизнь экомигрантов в ущелье Дзама (Карельский район) нелегка. В этом селе, населенном аджарцами, нет пастбищ. Земельные участки небольшие. О том, с какими бытовыми проблемами сталкиваются экомигранты, мы позднее расскажем вам в подробном материале.

Что касается вопроса регистрации имущества, определенная часть аджарских семей не может переоформить имущество с осетин на себя. Например, Гулико Хозреванидзе говорит, что хозяева скончались.

«Те, кто жил в этом доме, эти люди уже умерли, они уехали в Северную Осетию, но мы нашли их внука, который помог нам зарегистрировать дом. Однако мы не можем оформить участок. В архивах не нашлось документов, подтверждающих распределение земли. Хозяин этого дома в период коммунистов работал на ферме, и во время приватизации ему дали землю, но мы не нашли этот факт в архиве. Единственный выход в том, чтобы Комиссия по признанию Карельского собрания зарегистрировала на нас земельный участок», - заявляет Гулико Хозреванидзе.